Рафаэль Санти "Сикстинская мадонна"

Рафаэль Санти. "Сикстинская мадонна". Холст, масло. Дрезденская галерея.

Будучи одной из фигур хрестоматийной триады Высокого Возрождения, Рафаэль был существенно моложе своих прославленных коллег и учителей Леонардо да Винчи и Микеланджело. Он был представителем нового поколения Итальянского Возрождения, и стал его сияющей вершиной. До Рафаэля – оно развивалось и двигалось к своему законному торжеству, а после Рафаэля – начался его закат.

Всё его творчество: выверенное, ясное, без особенных заморочек и сложностей – в высшей степени профессионально и практически идеально. Это и есть сама классика.

В письме графу Кастильоне, на вопрос: «Кто она – натурщица очередного шедевра?», Рафаэль отвечает: - Никто. Чтобы написать красавицу, мне надо увидеть многих; но ввиду недостатка как в хороших экспертах, так и в красивых женщинах, я пользуюсь – только идеей, которая приходит мне на мысль.

Так рождалась та самая рафаэлевская Большая или Высокая манера, её эстетическое кредо. Рафаэль – это всегда очень ясное крупное видение форм, удивительная красота и непременная возвышенность облика персонажей. Они всегда – носители высшего бытия, исполнены чувства внутренней свободы и достоинства…

Сикстинская мадонна – безусловно вершина его творчества. Она создана по заказу папы Юлия второго для гробницы его дяди – папы Сикста четвёртого. Это объясняет схожесть святого Сикста с самим Юлием, а образа святой Варвары в правом «сильном» углу – уже с его племянницей Джулией. Досужие критики, также утверждают, что сама мадонна – никто иная, как возлюбленная Рафаэля юная дочь пекаря Маргарита Лути. Это связано с удивительно человеческим, не каноническим образом самой мадонны. Но вряд ли бы Рафаэль, отрёкся от своих собственных принципов.

В отличие от многих ранних своих мадонн, мастер заменяет пейзажный фон на нейтральный: чудесное явление Девы Марии происходит на небесах. При этом, желая представить явление Мадонны как зримое чудо, Рафаэль пишет её фронтально, и вводит мотив раздвинутого занавеса — театральный, композиционно очень мощных ход. Сохраняя интимность, образ Мадонны, таит в себе что-то торжественное… Оттенок сверхъестественности виден и в той лёгкости, с какой Мария, прижимая к себе тяжелого младенца, шествует, едва касаясь босыми ногами поверхности облака… Земля и небо, столь часто изображаемые в алтарных картинах как две раздельные зоны – соединились. Рафаэль сливает во едино черты высшей религиозной идеальности с высшей человечностью. Царица небесная предстаёт с печальным Сыном на руках; гордая, недосягаемая, скорбная — она спускается навстречу людям. То есть, непосредственно к нам с вами. Вот так.